История образования в Великом Новгороде

Берестяная почта столетий.

Особую страницу в истории становления и развития образования в Новгороде открыли археологические данные.

Берестяные грамоты, найденные в процессе археологического изучения Новгорода, свидетельствуют о широком распространении грамотности среди различных слоев населения уже в ХI-XIV вв.

Об употреблении бересты для письма ученые до находки в 1951 году новгородских грамот не только знали, но даже обсуждали вопрос о том, каким способом береста подготавливалась к употреблению. Исследователи отмечали мягкость, эластичность и сопротивляемость бересты разрушению, а этнограф А.А. Дунин-Горкавич, который в начале ХХ в. наблюдал подготовку бересты у хантов, писал, что для превращения в писчий материал бересту кипятят в воде. Бересту подготавливали, расслаивая, убирая наиболее грубые слои. После нанесения на берестяной лист текста грамоту, как правило, обрезали, удаляя пустые поля, после чего лист получал аккуратные прямые углы. Надписи в подавляющем большинстве наносили на внутренней стороне коры.

Найденная во время раскопок береста, доставленная в полевую лабораторию, опускается в горячую воду. Бересту нельзя развертывать немедленно после находки - она может растрескаться и погибнуть. Ее нужно распарить в горячей воде и осторожно вымыть кистью. Вымытая грамота так же осторожно расслаивается. Вслед за расслаиванием берестяное письмо просушивают начерно полотенцем и помещают между стеклами, под которыми ему суждено сохнуть, принимая постепенно устойчивую форму плоского листа.

Многообразие тем и сюжетов, обсуждаемых в берестяных грамотах, практически также безгранично, как неисчерпаема и разнообразна сама жизнь. Грамоты рассказывают о том, о чем молчат летописи и другие официальные документы. Среди записей на бересте первые школьные упражнения, письма о войне и мире, урожае и голоде, всевозможных хозяйственных распоряжениях, сватовстве и любви. Все стороны человеческой жизни и деятельности находят отражение в берестяных текстах.

«Берестяная книжица с текстом вечерней молитвы. XIII век.»

В настоящее время, когда число берестяных грамот приближается к тысяче и превышает количество многих других категорий находок, когда находки берестяных свитков стали постоянным явлением при раскопках Новгорода, стало совершенно очевидно, что писание на бересте было привычным занятием новгородских жителей. Тексты на бересте свидетельствуют о том, что умение читать и писать и потребность в письменном общении были широко распространены практически среди всех слоев новгородского общества. На бересте писали бояре и управляющие их владениями, ростовщики и священники, купцы и воины, ремесленники и просто горожане. Особенно показательно участие в берестяной переписке женщин, что само по себе демонстрирует высокий уровень образованности в новгородском обществе и является показателем социального положения горожанок. Обнаружено немало писем, авторами или получателями которых были женщины.

«Поклон от Семена к невестке моей. Если ты не помнишь, то имей в виду : у тебя солод был он хранится в подклете, и ты возьми пригоршню. Насчет муки не стесняйся, бери сколько нужно и испеки пирогов в меру. А мясо возьмешь в сеннике. Отдай рубль Игнату». XIV век.

В отличии от пергамена, материала чрезвычайно дорогого, который служил лишь для написания важных документов и роскошных церковно-служебных книг, а также летописей , береста отличалась исключительной дешевизной. Буквы выцарапывались на бересте заостренным металлическим или костяным стержнем - писалом. Поскольку этот писчий материал был всем доступен, то и обращались с ним соответственно: прочитанную бересту чаще всего рвали и выбрасывали - вот почему большинство грамот дошло до нас в обрывках, и порой требуется немало труда и знаний, чтобы прочитать и правильно истолковать текст берестяной грамоты. Как сами новгородцы, авторы и адресаты берестяных писем, называли исписанную бересту? Впервые на этот вопрос ответила грамота № 24. Ее текст, сохранившийся в обрывке, гласил: "....цоловекомъ грамотку пришли таино". О тайнах автора этого письма можно только гадать, но что самые письма он называет "грамотками" - вполне очевидно.

В грамоте № 27 встретилось другое, более точное именование: "Поклоно от Фалея ко Есифу. Послале язо к тоби беросто, написаво.".-"Поклон от Фалея к Есифу. Послал я тебе бересту, написав.". Значит, "грамотку" могли называть и просто "берестой".

Об уровне грамотности новгородцев свидетельствует также разнообразный эпиграфический материал: надписи на различных предметах, чаще всего на бытовых (посуда, гребни, пряслица и др.) начертаны имена их владельцев.

Разновидностью эпиграфического материала и еще одним свидетельством распространения грамотности являются граффити - надписи, процарапанные на стенах и столбах многих новгородских храмов, в том числе и Софийского собора. Широко распространенная в Древней Руси привычка писать на стенах церквей вызывала резкое осуждение церковных властей, принимавших специальные постановления против тех, кто "на стенах режут". Несмотря на запреты, надписи, изображения крестов и различные рисунки регулярно появлялись на стенах храмов в XI-XIV вв. Они процарапывались тем же инструментом, что и надписи на бересте, и поэтому с появлением бумаги и исчезновением берестяного письма исчезают и граффити.

Среди надписей встречаются записи летописного характера о пожарах, о снегопаде в мае, бытовые тексты, фольклорные записи с загадками.

«Прорись и надпись на одной из стен Софийского собора»

"Пироги в печи
Гридьба в корабле
Перепелка парит в дубраве.
Поставили кашу, поставили пироги, туда иди")

в адрес авторов таких текстов рядом писались страшные проклятия: "Усохните те руки, ох душа грешная". Судя по содержанию граффити, авторами большинства надписей были бояре, священники, строители храмов и художники, расписывавшие церкви фресками, простые горожане.

Еще одним свидетельством распространения грамотности в новгородском обществе являются находки в культурном слое инструментов для письма, называемых писалами, или стилосами. Они представляют собой стержень, заостренный на одном конце и имеющий лопаточку на другом. Заостренным стержнем процарапывали текст на бересте, стенах церквей и различных предметах, лопаточкой исправляли ошибки на бересте или заглаживали воск на восковых табличках. Подавляющее число писал сделано из железа, но встречаются костяные и изредка бронзовые писала: некоторые из них найдены в кожаных футлярах. К настоящему времени коллекция инструментов письма X-XV вв., обнаруженных во время археологического исследования Новгорода, насчитывает более 200 единиц.

Обнаружив столь широкое распространение грамотности в Новгороде, исследователи не могли не заинтересоваться, как эта грамотность пробивала себе дорогу, как происходило обучение грамоте. Ответ на вопрос о том, как новгородцы учились грамоте был получен из самих записей на бересте. Очевидно, что любое обучение грамоте начинается со знакомства и запоминания азбуки. В коллекции новгородских берестяных грамот содержится несколько листов бересты с написанными на них полными азбуками XI-XШ веков.

В древнем Новгороде обучать грамоте начинали, видимо, в 6-7 лет.

В одном из вариантов былины о Василии Буслаеве есть такие слова:

"Будет Васенька семи годов
Отдавала матушка родимая,
Матера вдова Амела Тимофеевна
Учить его во грамоте
И грамота ему в наук пошла"

Основные сведения об обучении маленьких новгородцев были получены из так называемых "грамот мальчика Онфима". 13 и 14 июля 1956 года в слое ХШ века было найдено семнадцать различного рода обрывков бересты с записями и разнообразными рисунками. Надпись грамоты под №199 сделана на овальном донышке туеса, берестяного сосуда, который отслужив свой срок был отдан мальчику и использован, как писчий материал. Овальное донышко, сохранившее по краям следы прошивки, было укреплено перекрещивающимися широкими полосами бересты. Вот эти полосы и были заполнены надписями. На первой полосе старательно выписана вся азбука от "а" до "я", а затем следуют склады: "ба, ва, га, да", потом "бе, ве, ге" до "ще".

Прориси берестяных грамот (№№ 199, 200) мальчика Онфима. XIII век.

«Грамота мальчика Онфима»

Представленная запись - ярчайший пример способа обучения чтения и письму, который применялся в России вплоть до нашего столетия. Суть его заключалась в соединении каждой из 20 согласных букв поочередно с каждой гласной. Все знают, что буквы на Руси назывались "а"- "аз", "б"- "буки", "в"- "веди", "г"- "глаголь" и так далее. Ребенку было необычайно трудно осознавать, что "аз" означает звук "а", "буки"- "б". И только заучивая слоговые сочетания: "буки-аз -ба, веди-аз -ва", ребенок приходил к умению читать и понимать написанное.

Мальчик, записавший азбуку и склады в грамоте №199, просто упражнялся, ведь он уже умел читать и писать, поскольку на обороте берестяного донышка в прямоугольной рамке написано "Поклон от Онфима к Даниле".

Потом мальчик принялся рисовать, как рисуют все мальчики, когда наскучит писать. Он изобразил страшного зверя с торчащими ушами, с высунутым языком. Мальчик дал своему рисунку название: "Я звере".

Находки берестяных азбук продолжались и в следующие годы в разных районах Новгорода. Однако самой значительной находкой в этом ряду оказалась обнаруженная на том же Неревском раскопе в 1981 году грамота №591. Она найдена в напластовании 30-х годов XI века и на сегодняшний день является самой древней берестяной азбукой в новгородской коллекции.

«Прорись грамоты № 591»

В 1957 году были найдены и первые ученические упражнения в цифровом письме. Цифры в древней Руси не отличались от обычных букв. Цифру 1 изображали буквой "а", цифру 2-буквой "в", 3- буквой "г" и так далее. Чтобы отличить цифры от букв, их снабжали особыми зрачками - "титлами"- черточками над основным знаком. В грамоте №342, найденной в 1958 году в слоях XIV века, воспроизведена вся система, существовавших тогда цифр. Сначала идут десятки, сотни, тысячи и, наконец, десятки тысяч вплоть до обведенной кружком буквы "д". Так изображалось число 40 000. Конец грамоты оборван. Со временем, наверняка, найдут и упражнения маленьких школяров в арифметике.

Еще одной категорией находок, связанных с обучением грамотности, являются церы, представляющие собой деревянные таблички с углублениями, которые заливались воском. И маленькие новгородцы писали свои упражнения не на бересте, а на воске, подобно тому , как сейчас при обучении применяется школьная доска. Подобные восковые таблички были широко распространены в античной и средневековой Европе, где они использовались для разного рода кратковременных записей. В Новгороде за все годы раскопок было найдено всего 12 цер в слоях XI-XIV веков. Все они изготовлены из плотного дерева и, как правило, хорошо сохраняются после извлечения из культурного слоя. Новгородские церы разнообразны по форме, размерам и оформлению, есть односторонние и двусторонние таблички. Иногда оборотные стороны цер украшали богатым растительным орнаментом, иногда на обороте вырезали азбуку, которая служила пособием. На нее смотрел ученик, списывая буквы. И снова аналогия с современными пособиями, например, с таблицей умножения, которую печатают на обложках школьных тетрадей.

«Цера с писалами»

«Оборотная сторона церы»

«Цера с азбукой»

Понятным становится также, почему Онфим, уже умея писать, снова и снова выписывает на бересте азбуку и склады. Письмо на бересте было вторым этапом обучения. Переход от воска к бересте требовал более сильного нажима, более уверенной руки. И, научившись выводить буквы на мягком воске, нужно было снова учиться технике письма на менее податливой березовой коре.

Хронология и топография новгородских цер свидетельствует о том, что они не были в постоянном и повсеместном употреблении в Новгороде. Их применение было локальным и носило частный характер. Примечательно, что почти половина из известных в Новгороде цер сосредоточена на нескольких соседних усадьбах Людина конца в слоях ХП века, где обнаружено скопление берестяных грамот и писал, а также зафиксировано существование профессионального писца. Не исключено, что здесь было организовано и обучение.

Обучение грамоте не было экстраординарным событием в жизни новгородцев, о чем наглядно свидетельствует берестяное письмо №687 конца XIV века. В этом послании, сохранившемся, к сожалению, в обрывке, содержится ряд хозяйственных распоряжений мужа жене: о покупке масла, одежды детям, другие указания. И среди прочего, как о самом обычном деле, звучит напоминание: " ...отдай учить грамоте...".

Просвещение и школа в Великом Новгороде прошли несколько этапов в развитии. На начальной стадии учение выливалось в постоянное и последовательное обучение грамоте, счету и письму, в изучении литературы религиозного и светского содержания